Нужны художники...
Проигрыватель зашипел, из динамиков послышалась музыка. Иногда сбиваясь, она эхом разносилась по просторному полу мрачному кабинету, обитому дубом. Девушка в белом плаще затянулась и спрыгнула с мраморного подоконника на паркетный пол и нехотя отвела взгляд от окна. На дворе стояла ранняя весна, солнечная погода радовала жителей Парижа и его пригородов уже неделю. Свежий ароматный ветер наполнял легкие парижан, создавая таким образом атмосферу любви и покоя.
- Какой твой любимый фильм, Генри? - девушка обратилась к старику, сидящему в зеленом кожаном кресле. Его лысина, сплошь покрытая коричневыми пигментными пятнами, была прикрыта несколькими прядями жидких седых волос, темно-коричневые круглые очки сползли на нос, бирюзовая рубашка была расстегнута на две пуговицы больше, чем обычно позволено, обнажая загорелую грудь.
Из динамиков доносился голос "Non! Je ne regrette rien! Ni le bien qu’on m’a fait! Ni le mal tout ça m’est bien égal!..". Девушка улыбнулась уголком рта, который украшал маленький кривой шрам, что придавало ей еще больше шарма. Ожидая ответа, она тихонько подпевала себе под нос вместе с Эдит Пиаф. "Очень приятный день..." - пронеслось у нее в голове.
- "Небо над Берлином". - Генри поправил часы на руке.
Девушка проследила за его движением и поморщилась. Затем перевела взгляд в угол комнаты, откуда доносились всхлипы. Девочка лет тринадцати, с заклеенным скотчем ртом, с полу-разодранным платьем, между клочками которого виднелась чуть набухшая грудь, с кровью, стекающей по ногам. Волосы девочки были всклочены, нос был разбит, руки были красно-синими от веревок, туго стягивающей их. "Так вот ты какая, Лесли..." - девушка затянулась , - "Ты действительно прекрасна". Карие глаза Лесли были наполнены слезами, она не сводила взгляда с дула винтовки, направленного на нее огромным верзилой в смокинге.
- Отличный фильм, "Небо над Берлином"...
- Смотрела?
- Нет. - девушка засунула руки в карманы, - а знаешь, какой любимый мой?
- Нет, - Генри усмехнулся.
- "Город грехов". - девушка затянулась и, почувствовав жжение в пальцах, выбросила фильтр на ковер. Генри дернулся.
"Balayés les amours, et tous leurs trémolos, balayés pour toujours, je repars à zéro …"
Сделав паузу, чтобы закурить сигару, предоставленную своим слугой-кирпичом, стоящим по левое плечо, Генри продолжил:
- Я видел. Совершенно глупый фильм.
- Глупый? Возможно... - девушка засунула руки в карманы и начала медленно двигаться к креслу, в котором сидел Генри, - но там есть отличная цитата.
Верзила, стоящий справа от Генри, поднял винтовку на приближающуюся девушку. Прежде чем Генри поднял руку, приказывая ему прекратить свои действия, девушка чуть нервно произнесла:
- Там есть цитата: "Хорошо, когда у тебя есть много друзей, у которых много оружия". Не советовала бы я делать вам лишних резких движений...
Песня закончилась и началась заново. "Non! Rien de rien … Non! Je ne regrette rien! Ni le bien qu’on m’a fait! Ni le mal tout ça m’est bien égal!". Словно под музыку, по комнате начали красться несколько, а точнее, около сотни, красных лазерных лучиков. Девушка в плаще хихикнула, наблюдая за лицами Генри и трех десятков его тупоголовых телохранителей.
- Знаешь чем хорош глушитель, Генри? - она подошла к старику вплотную, присела на подлокотник кресла и, вытащив папиросу у него изо рта, затушила ее об место чуть выше головы краснеющего от злости Генри. - Тем, что полтысячи твоих сопляков снаружи мертвы, а ты ни слухом, ни духом...
Запах тлеющий кожи разнесся по кабинету. Девушка резко встала и подошла к Лесли. Развязав, она взяла ее, обессилевшую, всхлипывающую, на плечи и сказала:
- Не плачь, Лесли. Знаешь, о чем поется в этой чудесной песне? В ней поется: "Нет! Я не жалею ни о чем. Это оплачено, выброшено, забыто. Меня не волнует прошлое!". - она взяла Лесли поудобнее и направилась к окну, мимолетом смотря на лица охранником, между бровями каждого было по красной чуть дергающейся точке.
Она встала на подоконник и распахнула окно. Весенний ветерок развивал ее плащ и чуть колыхал тяжелые изумрудные занавески. Девушка улыбнулась и, повернувшись в пол-оборота к Генри сказала:
- Кстати, мы тебя снова поимели, Генри.
Отвернувшись от багрового лица старика, она спрыгнула вниз. Мягко приземлившись на землю, она побежала к распахнутым настежь воротам. Пробегая мимо парня в военной форме, жующем зубочистку, она махнула рукой. Тот улыбнулся, приставил правую руку к виску, как бы отдавая честь и нажал на кнопку.
Девушка повернула голову к Лесли и ласково произнесла:
- Закрой ушки, детка. Сейчас будет громко.
Оглушительный взрыв разрушил особняк ровно через три секунды.